17-18.03.2013

Привожу фрагмент интервью с А.С. Лог’иновым весной 2013 года по поводу издания учебника логики Сергея Антакова. Поскольку беседа не опубликована и я сам отредактировал её, имя интервьюера я изменил (надеюсь, до неузнаваемости).

– Здравствуйте.

– Рад вас приветствовать.

– Разрешите задать несколько вопросов?

– Да, пожалуйста, если это будет для вас полезно.

– Спасибо… Я видел фото обложки вашего учебника в Фейсбуке. Не сразу разглядел на обложке ваш портрет а ля грек.

– На обложке вы могли увидеть много бюстов Аристотеля, а также портрет казанского логика Васильева. Оба мыслителя много сделали для логики, поэтому я таким образом отдал им дань уважения. Правда, Аристотель значительно важнее, хотя изобретение логики – дело софистов. Аристотель просто написал первый учебник логики. Я же написал последний учебник, после которого историю аристотелевой логики можно считать закрытой.

– Вы могли бы выбрать лучшее изображение Аристотеля. На обложке он производит мертвящее впечатление.

– Возможно, это так. Зато это подлинный бюст Аристотеля, рядом с которым я был сфотографирован в Музее истории искусств в Вене. Вы знаете, выбор обложки – наиболее трудное дело в процессе создания книги. Первое издание учебника имело другую обложку – некие сюрреалистические разводы в розовых тонах. Это дало повод некоей Ирине из соцсетей задать провокационный вопрос: «На обложке изображена вагина?» Мне пришлось ответить в том же духе: «Можно и пенис увидеть. Обложка со мной не обсуждалась, но, я вижу, она удалась. Всё же это фундаментальные вещи: вагины, пенисы и первое обоснование традиционной логики». Тем не менее, этот случай заставил меня задуматься и взять обложку для второго издания уже по собственной идее.

– Я бы сказал, что содержание книги важнее обложки. Как ваши логические идеи восприняло научное сообщество?

– Надеюсь, вы не думаете, что научное сообщество озабочено одной научной истиной? Нет, науку невозможно отделить от политики, служанкой которой она была почти всегда. Я бы отнёсся к этому снисходительно, если бы моя идея обоснования логики не вступила в противоречие с властью, пронизывающей науку. (Как и все прочие сферы производства). Вопрос о роли казанского логика Васильева, критиковавшего Аристотеля 100 лет назад, оказался взрывоопасным сегодня. Обоснование логики, исходящее из её собственных (то есть логических, а не математических) начал, проливает полный свет на деятельность Васильева. Именно этот свет кажется опасным тем влиятельным людям в науке, которые построили всё своё благополучие на создании и поддержании мифа о Васильеве. Впрочем, не только это мешает логикам отнестись внимательно к представленным логическим идеям. Дело в том, что едва ли не все логики сегодня – это МАТЕМАТИЧЕСКИЕ логики. Традиционных логиков, приверженных философской логике, сегодня, кажется, не осталось. Или, скорее всего, они не смогли «интегрироваться в систему», захватив хотя бы мизерную часть жизненных ресурсов, поскольку встретили естественное противодействие со стороны сильного математико-логического цеха. Дело в том, что…

– Извините. Но специалисты утверждают, что традиционная логика давно мертва. А именно, с тех пор, как кончилось мрачное Средневековье.

– Насчёт «мрачного» Средневековья вы, конечно, преувеличили. Лично я хотел бы жить в то время. И быть если не доктором богословия или права в университете, то хотя бы крестьянином. Но это между прочим. Если вы сегодня хороните традиционную логику, то завтра похоронят и ваше дело – математическую логику. Я бы сказал, что сегодня в опасности находится всё гуманитарное знание.

– Вы имеете в виду известный кризис образования, особенно гуманитарного?

– Я имею в виду и нечто большее – кризис всего общества – «общества потребления», или капиталистического общества.

– Давайте уйдём от критики капитализма, чтобы не быть заподозренными в дурном вкусе. Надеюсь, вы не собираетесь критиковать вместе с капитализмом и демократию. Как вы думаете, виновато ли в кризисе гуманитарного знания общество, или скорее – само гуманитарное знание?

– Откуда у вас эта дилемма и как её понимать?

– Говорят, что общество перестало нуждаться в классических образцах гуманитарного знания, равно как и в классических формах его воспроизводства. С другой стороны, высказывают претензию к самому гуманитарному знанию, которое отстает от требований современности, не поспевает за стремительным усложнением социальной действительности. Кто же прав, по вашему мнению?

– О, это ложная и не полная альтернатива – «виновато общество или виновато само гуманитарное знание». Хотя виновность «общества» ближе к истине. Задайтесь-ка вопросом, кто платит гуманитариям – «общество» или политики, стригущие это «общество»? Я здесь говорю об «обществе» в кавычках. Если кризис гуманитарии имеет место, то причина этого в том, что политики перестали нуждаться в ней. Так до Нового времени естествознание не было нужно «обществу» и Кеплер, к примеру, перебивался составлением гороскопов, востребованных тогда, как видно, «обществом». Так что кризис переживают те, кто хочет заниматься гуманитарными исследованиями за чужой счёт. Уверен, что такие исследования будут развиваться и далее, хотя бы без поддержки политиков, но силами бескорыстных энтузиастов вроде Кеплера. Поэтому я не вижу причин для уныния.

– Прошу прощения, что значит «за чужой счёт»? Гуманитарии хотят влиять на общественные процессы и распределение «жизненных благ», как вы, кажется, выразились.

– Да, понятно, что они хотят быть причастными к власти. Но могут ли они заинтересовать тех, кто направляет потоки «жизненной энергии», убедить их своей риторикой? Попробуйте убедить вашего работодателя увеличить ваш оклад. А что у вас есть кроме риторики? Что есть у гуманитариев за душой кроме риторики, если они только и делали, что обслуживали интересы политиков? Вот, по-моему, более важный вопрос: почему политики перестали нуждаться в их услугах, в гуманитарном знании, в армии гуманитариев? Хватает ли им теперь – для их идеологических целей – горстки получающих гранты и завладевших книжными рынками риторов, имена которых мы хорошо знаем именно благодаря их политической поддержке? Едва ли находятся в кризисе журналистика или оплачиваемый троллинг в сети. Судя по этим отраслям гуманитарии, гуманитарное знание переживает не кризис, а бум.

– То, что вы говорите, как раз и подтверждает вторую точку зрения: в кризисе гуманитарного знания виноваты гуманитарии, отставшие от требований современности.

– «Современности»? Соглашусь с вами, если под «современностью» вы подразумеваете политиков. И, как видите, целые гуманитарные области процветают. Так есть ли кризис?

– Кризис коснулся системы гуманитарного образования, то есть университетских гуманитариев. Разве не очевидно, что гуманитарные науки должны быть школой демократии? Кто не соответствует этому общественному запросу, тот и оказывается в состоянии кризиса.

– Демократия – один из инструментов для тех же политиков. Если завтра она им не понадобится, то её и не будет, а платные гуманитарии хорошо обоснуют это потребностями «общества».

– Лучше вернёмся к теме, благодаря которой состоялась наша встреча, – к вашему учебнику логики. Обложку мы обсудили, но вот я полистал книгу и подумал, что учебник для студентов мог быть попроще. Вы уверены, что его содержание не отпугнёт студентов, поскольку превышает всякие разумные требования к ним?

– Что вы, я именно в том и уверен, что значительно превышает. С некоторых пор все молодые люди и девушки поступают в вузы, в большинстве своём не имея никаких научных знаний, которые они могли бы вынести из школы. Более того, многие даже не научились в школе читать и писать. Да я им ещё не могу поставить на экзамене двойку, поскольку «общество» требует, чтобы все они получили диплом специалиста. Если, допустим, я начну ставить им двойки, то тем самым покажу свою «профессиональную непригодность», что не позволит мне продолжать педагогическую деятельность.

– Вероятно, вы тяготитесь тем, что не можете передать свои знания учащимся?

– Вы правы, и я догадываюсь, что вы имеете в виду. Некоторые успешные гуманитарии (ну те, что остались вне кризиса) доказали, что «знание» – понятие, устаревшее в индустрии образовательных услуг, так что оценивать у студентов надо не знания, а «компетенции». Например, такие, как общительность, доброжелательность, умение скачать реферат в интернете и т.п. Тем не менее, логика ещё не исключена из учебных программ, хотя программа сокращается из года в год. На вопрос о чрезмерной сложности учебника я отвечу, что указал в нём несколько наиболее простых параграфов, достаточных для выполнения программы. Прочие параграфы я рекомендовал бы преподавателям логики для повышения ИХ квалификации (для чего другие учебники логики совершенно не подходят). Хотя, конечно, для них это не является настоятельной необходимостью.

– Кажется, вы преувеличили невежество студентов. Стоило ли в таком случае писать новый учебник?

– Учебник написан не только для сего дня, но и для будущего, когда «общество потребления» сгинет долой на достаточно длительное время. Сегодня же многие студенты просто не способны к овладению логикой. Чтобы овладеть этим фундаментальным знанием, надо уметь решать базовые интеллектуальные задачи двух-трёх типов. Замечу, это простейшие, элементарные задачи, которым и не надо особенно учиться. Наоборот, их решение оказывается лучшим тестом на способность к обучению вообще. Это вроде тестов на «Ай-Кью» («коэффициент интеллекта»). Например, вам предлагается нарисовать круг и заштриховать часть плоскости, внешнюю по отношению к кругу. Не уверен, что, услышав такое задание, вы поняли, что от вас требуется. Но я это показываю, объясняю. Однако большинство студентов, которых я обучал, не может справиться с таким заданием. Если на чертеже нарисованы ещё какие-нибудь «лишние» фигуры, они путаются и выполняют задание неправильно. А вот более сложное задание. Представьте, что на чертеже нарисованы два круга и требуется один из них (всё равно какой) заштриховать горизонтальной штриховкой, а другой – вертикальной штриховкой, а затем обвести контуры фигуры, которая при выполнении этого задания оказалась заштрихованной двойной штриховкой (в клетку). Большинство студентов при этом находят какую-нибудь фигуру и начинают сразу заштриховывать её в клетку. Или как-то по-другому не могут выполнить задание. Причём научить их, как надо, не удаётся за отведённое время. В таких случаях приходится ставить удовлетворительную оценку за то, что студент продолжает сотрудничество с преподавателем, не отказывается от попыток выполнить задание, не ругается матом. То есть проявляет нужные компетенции.

– Да, я понял ваши проблемы. Спасибо. Желаю вам и вашему учебнику дожить до лучших времён. Как вы сказали – когда сгинет «общество потреблятства»?

– Да, почти так. Спасибо и вам за беседу.