– Какое образование Вы получили? Каков Ваш статус, научная степень? (Это нужно, чтобы я могла представить Вас как собеседника)
Я получил прекрасное образование на рубеже советской и постсоветской эпохи: исторический факультет Петрозаводского государственного университета (закончил с красным дипломом в 1993 г.) и очная аспирантура философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета (закончил с защитой диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук в 1997 г.). Наш истфак в начале 90-х по уровню подготовки был эквивалентен, пожалуй, современному немецкому университету. А в очную аспирантуру Питерского госуниверситета я попал в октябре 1993 г. в компанию выпускников философского факультета СПбГУ, закончивших факультет в том же году, что и я истфак, о которых говорили, что они – одни из лучших выпускников философского факультета за последние десятилетия! Это было нечто эквивалентное Пушкинскому лицею, только в менее заметных масштабах, так как внимание общества в годы нашей учёбы в аспирантуре было отвлечено сначала на Октябрьский путч 1993 г., потом на войну в Чечне (с декабря 1994 г.) и, наконец, на выживание. То, что я происхожу из Мурманска и из крепкого среднего класса, который сохранялся даже в 90-е годы, позволило мне в период моего обучения в университете и в аспирантуре (1988 – 1997 гг.) вообще не бегать в поисках пропитания, а только заниматься в библиотеках над самообразованием и работой над моей диссертацией, а в свободное время – заниматься спортом (иначе сидеть всё время за книгами вредно для здоровья) и участвовать в культурной жизни Петербурга (билеты в театры и в музеи для студентов и аспирантов тогда были за символическую плату; правда, эти остававшиеся от советского прошлого льготы впоследствии были «успешно» отменены, но я к этому времени уже уехал из Питера обратно в родной Мурманск). После защиты диссертации я вернулся в свой родной вуз, который дал мне целевое направление в аспирантуру СПбГУ – тогда ещё Мурманский государственный педагогический институт (в 2002 г. мы стали педуниверситетом, а в 2010 г. – гуманитарным университетом) и с 1 сентября 1997 г. приступил к работе сначала старшим преподавателем, а с 2000 г. – доцентом кафедры сначала общественных наук, потом (с 2002 г.) – философии и социологии нашего вуза, с этого учебного года работаю доцентом на кафедре социальных наук. То есть, из Питера я вернулся в 1997 г. в родной Мурманск, и именно из Мурманска я три раза ездил на стажировки в Германию (в совокупности я прожил там 3 года), во Франкфурт-на-Майне и в Майнц. В своём вузе я и проработал на одном месте уже 15,5 лет. А если кто-то меня хочет спросить, а чего же я не остался ещё в 90-е годы в Питере, то отвечу: в Мурманске выше уровень жизни и лучше экология… А полярную ночь в декабре – в половине января пережить можно, её в суете и не замечаешь. Зато, как пел про нас Владимир Высоцкий: «И в награду за ночи отчаянья Будет долгий полярный день!». Он у нас с 22 мая по 22 июля, когда солнце вообще не заходит за линию горизонта. Видели ли вы когда-нибудь колдовской свет июньского полуночного солнца на свежей зелени сопок (свежая зелень потому, что листья у нас распускаются где-то в среднем к середине июня)? Если да, то вам не будет странным мой выбор…

– Когда и как долго Вы жили в Германии? Что Вас туда привело?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо фактически рассказать о личностном смысле моей научной работы и творческой деятельности вообще. Им является создание нового варианта теории справедливости взамен отвергнутого историей советского (то есть догматизированного) марксизма. Такую личностную цель я перед собой поставил ещё в подростковом возрасте. Дальше началась критика самого марксизма и отвержение его материализма. Считаю, что именно в материализме была решающая ошибка этого варианта теории справедливости, а следующий решительный шаг в её разработке будет за счёт соединения левого движения с всемирной традицией духовности. Опять-таки, я это понял ещё в году так 1988-м и спокойно начал многостороннее самообразование в соответствии со своей собственной программой, которую приблизительно составил в своём уме. Я не ухожу от вопроса, а нахожусь в сути дела. Всё это время я стремился соединить в себе интуитивное, то есть, религиозное, и рациональное начало. Поэтому параллельно с изучением мировых религий и духовных учений я спокойно штудировал немецкую классическую философию: Гегеля и Канта. Естественно, параллельно изучал немецкий язык, так как переводы немецких философов на русский меня уже рано не устроили. В 1993 г. я самостоятельно выбрал тему своей кандидатской диссертации в СПбГУ: «Коммуникативная теория разума Юргена Хабермаса». Моим руководителем был заведующий кафедрой современной зарубежной философии философского факультета СПбГУ, доктор философских наук, профессор Анатолий Сергеевич Колесников. По творчеству Хабермаса это была первая в постсоветской России диссертация. Надо ли говорить, что она была построена только по текстам первоисточников, которые я законспектировал за 3 года аспирантуры с максимально возможной для моего уровня языка основательностью. Всего я прочитал и законспектировал страниц этак 3000 Хабермаса и написал об этом диссертацию, защитив её в январе 1997 г. После защиты я установил связь с Хабермасом лично и теперь нахожусь с ним в регулярном личном общении. Он сам меня считает своим лучшим русским учеником (могу подтвердить это документально письмами от него). В 2002 г. я выиграл грант ДААД (Немецкой службы академических обменов) и в первый раз поехал на полгода в Германию, во Франкфурт-на-Майне. Там я познакомился со своей будущей супругой – в Марбурге, на прощальной лекции Буркхардта Тушлинга перед уходом на пенсию. Она также северянка, из Коми, но училась на инязе Волгоградского госпедуниверситета и в очной аспирантуре кафедры педагогики там же. Её научным руководителем был почётный гражданин Волгограда, доктор педагогических наук, профессор Николай Егорович Воробьёв. Она профессионально занимается Кантом, его теорией нравственного воспитания. Вообще история нашей семьи проходит под чёткими знаками связи с Кантом: мы с супругой познакомились в день смерти И. Канта 13 февраля, а поженились в День его рождения – 22 апреля. У нас с тех пор нечто вроде семейного мини-научно исследовательского института. Также у нас двое детей: Мария и Георгий. В 2004 г. мы приняли решение жить в Мурманске. В 2007 г. всё лето мы были в нашей второй стажировке в Германии на основе гранта, выигранного моей супругой. В 2010 – 2012 гг. история повторилась. Собственно мой грант продолжался 2 месяца, а её – 2 года. Так что большую часть этого срока я был в Германии как член семьи. Это не помешало мне написать там две книги, одну (420 с.) издать там и вторую привезти на двух языках для издания в родном Мурманском государственном гуманитарном университете. Сейчас уже один учебный год моя супруга не работает – написала заявление об отпуске по уходу за детьми до 14 лет. Так что продолжаем нашу совместную научно-исследовательскую деятельность. А наши немецкие связи мы тем самым объединили: моими была Франкфуртская школа с Хабермасом и Акселем Хоннетом, её нынешним главой, а её – связи с ведущими немецкими кантианцами, прежде всего – университета Майнца. Кстати, Майн находится в 70 км к западу от Франкфурта, на берегу Рейна, красивейший город, и мы там всей семьёй прожили в сумме 8 месяцев (хотя во Франкфурте условия для детей, конечно же, лучше).

– Когда Вы начали изучать немецкий язык?

На этот вопрос я уже ответил. Добавлю: немецкий я начал изучать ещё в 4-м классе средней школы № 15 города Мурманска. Кстати, наша школа была одной из лучших школ города в то время. Три года назад на юбилее школы я выступал и сравнил своё школьное образование в 80-е годы (я 1988 г. выпуска) с английскими аристократическими колледжами. Так что когда Александр Зиновьев как-то раз сказал, что Вторую мировую войну выиграл русский школьный учитель 30-х, то он знал, что говорил. Возможно, и нынешнюю ситуацию повернёт к лучшему наше поколение, прошедшее через школьное образование в 80-х годах. (Конечно, я не идеализирую: такие школы были всё же единичными.) Об уровне моего университета и аспирантуры я также говорил. Добавлю, что немецкий язык я всегда изучал самостоятельно, со всеми плюсами и минусами подобного рода деятельности. Я вовсе не идеализирую свой язык и вижу ещё много ориентиров для совершенствования (один из них – язык моей супруги). Однако только через занятия иностранными языками (у меня есть также знание где-то на среднем уровне английского) я могу по-настоящему понять родной язык. Впрочем, любой образованный человек это прекрасно знает. А то, что культура иностранных языков в России на катастрофически низком уровне, ещё раз свидетельствует о периферийности нашего общества в его современном состоянии. Впрочем, это не означает, что мы отстали от соседей навсегда. Если бы у людей были стимулы, они давно интегрировались бы в западную и восточную цивилизации. В Германии, кстати говоря, большинство русскоговорящих – это эмигранты из Украины или Белоруссии, а русских сравнительно мало, в основном, приезжают туристами. А вот наши братья-славяне показывают нам, что языковой барьер успешно может быть преодолён, и для этого не надо быть семи пядей во лбу.

– В чем заключалась Ваша профессиональная деятельность?

Немного я об этом уже сказал. Добавлю: мы с супругой разделили обязанности: в какие-то дни в университет ездила она, в какие-то дни – я. Иногда, когда дети были в садике и в школе, мы посещали занятия вместе. Мы ходили на занятия как студенты. Также раз в неделю я участвовал в коллоквиумах для молодых учёных, проводимых Акселем Хоннетом, с чтением текстов диссертаций членов коллоквиумов (именно в этом и заключается предзащита в Германии, а не в бессмысленных бюрократических процедурах, которые, кстати говоря, могут дать на выходе диссертации того качества, о котором мы только что узнали из результатов проверки докторского совета Московского государственного педагогического университета), а также с обсуждением других важных текстов по теории справедливости, в том числе и новых книг самого Акселя Хоннета. Также я участвовал в заседаниях Рабочей группы по критической теории Франкфуртской школы ещё раз в неделю. Мы обсуждали классические тексты основателей школы – Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Ю. Хабермаса, и также современных философов левого направления – например, Д. Батлер. Также много раз проводились научные конференции. Также мы с супругой дважды участвовали в мастер-курсах, организованных Институтом философских исследований университета Ганновера во главе с профессором Юргеном Манеманом – в мастер-курсе самого А. Хоннета в сентябре 2010 г. и в мастер-курсе одного из ведущих современных немецких феноменологов проф. Б. Вальденфельса в сентябре 2011 г. На первом мастер-курсе мы делали доклады. Также я делал доклады по своему проекту на коллоквиуме у А. Хоннета и на коллоквиуме моей супруги, кантианцев во главе с профессором Райнером Клемме. Естественно, по-немецки (а из русских во Франкфуртском университете тогда никого и не было, за исключением студентов, но они на такого рода коллоквиумы не могли попасть, так что мы своей семьёй представляли Россию два года…). Критика и обсуждение моих докладов были очень плодотворными. Фактически после своих выступлений и обсуждений я свою немецко-русскую книгу расширил на треть, чтобы учесть все возражения и ответить на них за счёт углубления своей концепции. Моя супруга также делала доклад на 12-м Конгрессе Немецкого философского общества в университете Мюнхена в сентябре 2011 г., конечно, не на пленарном, а на секционном заседании, и её работа была опубликована в материалах Конгресса (естественно, на немецком языке). В общем, мы вращались в высших кругах философской интеллигенции Франкфурта и Майнца. Много высказывали своих идей и проходили проверку на их прочность. Наша роль заключается в соединении двух гуманитарных культур – российской и немецкой. Вот так у меня к началу зимы 2011 г. и сложилась в голове чёткая формула: необходимо соединение немецкого рационализма и российской духовности как интеллектуальная подготовка будущего союза между Россией и Германией. Именно этот союз придёт на смену существующей модели европейской интеграции, которая обречена на распад (правда, не в том смысле, как распад СССР, а скорее всего это будет переход к объединению меньшего уровня – например, восточноевропейских стран, скандинавских стран, балтийских стран, южноевропейских стран, Германия будет особняком, а потом, спустя десятилетия, возникнет новая ось Россия – Германия как фундамент нового евроазиатского союза). Эти мысли я высказал Хабермасу в феврале 2012 г. после однодневного мероприятия, посвящённого будущему Евросоюза, во Франкфуртском университете с центральным докладом самого Хабермаса. Он кивнул, показав своим видом: «А почему бы и нет?» После этого меня уже ничто не сдерживало, и я сел и завершил свою книгу. 22 июня 2012 г. она вышла в издательстве «Ламберт» (Саарбрюкен) под названием «Учимся мыслить во Франкфурте-на-Майне» (420 с.). Вы её можете набрать в поисковой системе Google, укажите также моё имя как автора и сразу же выйдите на информацию о ней. Сейчас на неё пока действует 30-процентная скидка, и она стоит 55 евро. Впрочем, как уже говорил, я приехал с ещё одной книгой – «Российская контекстуализация коммуникативной теории разума Юргена Хабермаса» на немецком и русском языках. То есть, я привлекаю российскую философию и социологию для дальнейшей разработки теории справедливости Франкфуртской школы в целом и философии коммуникативного разума Хабермаса – в частности. Эту книгу я отдал в издательство своего университета (чтобы коллеги на меня не обижались, что я работаю только на Германию). Наверное, весной она выйдет. Тираж будет 100 экземпляров, так что её можно будет почитать в основных библиотеках России. (Также там есть и моя предыдущая книга «Коммуникативная теория разума Юргена Хабермаса» (Мурманск: Изд-во Мурманского госпедуниверситета, 2010), которая стала лауреатом конкурса на лучшую монографию за 2010 г., объявленного Всероссийским Фондом развития отечественного образования из г. Сочи.) Можно, конечно, посетовать на маленькие тиражи, однако, по-моему, тиражи моих книг соответствуют актуальным потребностям в них современного российского общества. Просто мы когда-то были читающей страной, но времена те давно миновали… Поэтому намного больше читателей я встречаю в социальных сетях (на Профессионалы.ru и на Facebook), где пишу комментарии по объявленным темам и заодно распространяю информацию о своей немецкой монографии. Видимо, так родилась новая форма периодической печати и соответственно творческой самореализации авторов, и от отсутствия читателей я не страдаю…

– Вы общались во время работы во Франкфурте только с коллегами или с представителями русскоязычной диаспоры тоже?

Конечно с диаспорой также! Центром нашего общения являлась церковь Святителя Николая во Франкфурте-на-Майне. Её настоятель, из семьи графов (эмигрировавших из России в годы революции) и соответственно также граф Дмитрий Игнатьев (прямой потомок М. Кутузова!) – один из самых образованных людей, которых я встречал в своей жизни. Он регулярно проводит встречи с прихожанами. На них мы познакомились со многими людьми, как и во время встреч в трапезной после богослужений. Перед нами прошли истории нескольких человеческих судеб. Поэтому могу посоветовать молодым женщинам сначала добиться чего-то в профессиональном отношении и уже потом искать себе супруга на Западе, иначе имеется опасность унижений человеческого достоинства. Но если это происходит, то защиту лучше всего искать именно в церкви, в церковной общине и через молитвенную практику! Это приведёт даже к внимательному и уважительному отношению к русской церкви и русским в целом ваших бывших мужей, которые вас в прошлом могли и обижать! Завязали также интересные контакты в университете и в немецко-русском детском садике «Незабудка», в котором последний год «училась» наша дочь. Основная масса русских, уехавших во Франкфурт – это честолюбивые молодые женщины из иняза, которые выигрывали гранты, оставались там, поступали на иняз уже немецких университетов на другие европейские языки, работали по 14-16 часов в сутки (учёба вместе с работой с целью выживания) и больше, потом находили себе работу в престижных компаниях, связанных с ярмаркой или банковской сферой, там продолжали жить в таком же сумасшедшем ритме и наконец находили себе хорошего немецкого мужа. Вторая категория – это российские и украинские немцы; впрочем, темп и стиль жизни у них был примерно таким же (если только они не деградировали и не позорили тем самым Россию и Украину с Белоруссией). Третья группа – это инженеры, программисты или физики. У них также похожий стиль жизни. Так что когда массовое сознание считает, что из России уезжают лучшие, то оно недалеко от истины. Впрочем, если вы патриот, то вам не запрещено и вернуться… И если честно, то всё-таки этим русским не хватает именно родины, о чём они говорили в церкви. У нас за два года также было ощущение, что мы приходим в церковь как к себе домой. Много во Франкфурте и русских предпринимателей, но с этим сообществом мы не успели установить связи; впрочем, центр русскоязычного бизнеса в Германии – это город Бадан-Баден под Штутгартом.

– Вы жили там один или с семьей? Чем занимались Ваши близкие?

Моя супруга Анна участвовала в интеллектуальной жизни Международного Кантовского исследовательского Центра университета Майнца. Собственно, именно она и проводила исследования по своему проекту на тему «Влияние творчества Иммануила Канта на идеи ведущих немецких и российских педагогов». Выступала с докладами на коллоквиуме в Майнце у профессора Р. Клемме и на Конгрессе в Мюнхене, о чём я уже повествовал. Мы вместе с ней сделали обзор мастер-курса Хоннета (реально этот обзор на 90% принадлежит ей, моя роль состояла в помощи в редактировании) и ещё сделали и делаем несколько совместных переводов. (Мы хорошо сотрудничаем с «Кантовским сборником» Калининградского университета, конечно, только в творческом смысле.) Сын Георгий 1,5 года проходил в обычный государственный детский сад Франкфурта, дочь Мария 1 год проходила в немецко-русский детский сад «Незабудка» и закончила 1-й класс немецкой гимназии им. Бонифация в центре Франкфурта. И хотя она там была в числе лучших учеников, мы по приезду в Мурманск снова отдали её в первый класс – не успели научить её читать и писать по-русски… Также дочь регулярно ходила на творческие программы для детей в Palmengarten и в Senckenbergmuseum – музей истории природы (Senckenberg – это имя его основателя), а в конце сын подрос и присоединился к своей сестре. Каждое воскресенье, а иногда и субботу, мы ходили всей семьёй в зоопарк Франкфурта-на-Майне. У известного немецкого педагога Хартмунта фон Хентига сказано, что в детстве они все выходные пропадали с родителями в Берлинском зоопарке, вот и мы решили так сделать. К тому же мы были свидетелями знаменитых карнавалов и праздников (например, ночи музеев, или Luminale, с пылающими огнями иллюминации на стенах франкфуртских небоскрёбов, или праздника роз в Palmengarten в начале июня). В конце августа также на набережной Майна проходит в течение нескольких дней фестиваль культур – определённая страна является гостем, и проходит множество бесплатных культурных мероприятий под открытым небом, завершающихся грандиозным салютом вечером в воскресенье (например, в августе 2010 г. был салют под музыку аргентинского танго). Ещё в мае 2012 г. мы всей семьёй были свидетелями грандиозных 4-дневных антикапиталистических акций движения Occupy (максимум демонстрации было 40 тысяч человек!), причём в один из дней акция проходила прямо под нашими окнами!

– Вы написали, что два года читали немецкие газеты – “Frankfurter Rundschau”, “Sueddeutsche Zeitung”, “Die Zeit”. К каким выводам Вы пришли?

Вот тут мы и перешли к главному вопросу. Весь мировой капитализм находится накануне радикальных перемен. И в этой связи хотелось бы привести мысль Акселя Хоннета, которую он высказал 14 июля 2011 г. на последнем в том учебном году коллоквиуме для молодых учёных Франкфуртской школы: может быть, конфликт между капитализмом и социализмом будет разрешён за счёт того, что обе противоположности вберёт в себя «объемлющее» (Umfassendes), и после трансформации второго общественного строя (которая произошла в результате перестройки и реформ 90-х годов) придёт черёд и первому строю, ведь капиталистическая элита утратила свою историческую перспективу после крушения элиты советской? Итак, если кто думает, что нынешний кризис сам собой разрешится, то он глубоко заблуждается. Человечество вступило в период глобальных катаклизмов, сравнимых по силе и длительности с 30-40 годами 20 в. Если же это закончится глобальным военным конфликтом, который разразится сначала на Ближнем Востоке, то количество жертв будет как минимум 1,5 миллиарда человек – такие цифры были однажды приведены на антивоенном митинге в центре Франкфурта в декабре 2011 г., так что Вторая мировая с её 50 миллионами жертв покажется по сравнению с грядущими событиями детской шалостью…Впрочем, читателей могу успокоить: пока ещё этот катастрофический сценарий не является неизбежным (хотя цепь событий, похоже, неуклонно ведёт к нему, и все ведущие капиталистические аналитики это понимают…). Мы сейчас вот на какой стадии. Первая волна кризиса имела следующие причины. Тут читатель должен понять, что сошлись вместе три линии. Первая – кризис финансового капитализма, который полностью оторвался от реальной экономики, то есть, превратился в грандиозную пирамиду. Значит, решение тут может придти путём радикального реформирования всей мировой финансовой системы. Так как этого пока не видно, то данный комплекс причин успешно действует и сейчас. Вторая – резкое усиление бюрократизации и коррумпированности капиталистической бюрократии. Я прочитал такие примеры коррупции на Западе в газетах, что отечественные мне не представляются такими уж вопиющими. К сожалению, бюрократия разваливает систему управления мировой экономикой и политикой. Это происходит на фоне сворачивания социального государства и последовательного уменьшения среднего класса, поляризации европейского общества на сверхбогачей и живущего в состоянии около прожиточного минимума остального населения – совсем по Марксу. Пока это только процесс, но вектор его очевиден… Отсюда и грандиозные антикапиталистические движения, где застрельщиками выступает студенческая молодёжь. Третья линия – это крах демографической и вообще семейной политики. Если на восемь взрослых в Германии приходится один ребёнок, а основная масса детей – это выходцы из мусульманских стран, то возникает угроза таких событий, о которых в своё время хорошо написал Мальтус и опасность которых понимают все здравомыслящие люди (экономический кризис из-за недостатка рабочей силы – это только самое безобидное их проявление). Итак, я вижу три причины кризиса.

Сам кризис протекает волнообразно. Пока мы пережили две волны: в сентябре 2008 – 2009 гг. (мировой финансовый) и начиная с мая 2011 г. (кризис государственных долгов). Пламя первой волны всемирного кризиса залили государственными финансами: просто долги финансовой олигархии переняли на себя государственные бюджеты США и европейских стран (хотя кое-кому и приказали обанкротиться). То есть, теперь в долг стали жить ведущие капиталистические державы. Когда эти долги уже стало невозможно обслуживать, взметнулось вверх пламя второй волна кризиса (июль 2011 г.). Её опять-таки затушили путём финансовых махинаций Европейского Центробанка и путём обязательства коммерческих банков скупать ценные бумаги южных европейских стран. То есть, с одной финансовой пирамидой стали бороться путём построения рядом всё новых финансовых пирамид. Это даёт эффект на короткий срок, но все три причинные линии продолжают действовать. Рано или поздно Германия встанет перед выбором: или заплатить за долги всей Европы, или выйти из Евросоюза. До выборов в сентябре этого года правительство постарается уйти от решения. После выборов, на которых к власти придут, я делаю прогноз – социал-демократы¹, так как они в последние годы побеждали на всех региональных выборах – скорее всего, будет принято решение совместно с французским президентом о введении единых общеевропейских ценных бумаг. То есть, Германия и Франция должны будут выкупить долги всей Европы. Но во Франции уже рецессия, а в Германии она медленно наступает. Размер госдолга Германии был равен в мае 2012 г. 83% ВВП. То есть, у Германии нет средств. Следовательно, будет введён налог на крупный капитал: уже сейчас обсуждается вопрос о принудительном выкупе общеевропейских облигаций всеми, чьи размеры годового дохода превышают определённую сумму (о которой ведётся политический торг), социал-демократы на это пойдут неизбежно. Проблему это опять-таки не решит, так как начнёт развиваться теневая экономика (эти процессы имеют место уже сейчас, экономисты пока дают ей 5%, кстати, большую роль тут играют выходцы из стран бывшего СССР), да и удар будет нанесён по высшим слоям среднего класса: профессорам, творческим деятелям, врачам, юристам, офисным работникам и пр. На крупный капитал у государства воздействия нет. Социологические исследования показывают, что отдельные его представители согласны поделиться частью своих доходов ради  преодоления кризиса, но большинство из них пока выжидает (хотя вот средний класс нести бремя расходов, как ни странно, согласен). Впрочем, немецкие капиталисты не являются лидирующими среди самых богатых. Основные капиталы находятся в Англии, США и Швейцарии (как показали штудии Базельского университета, опубликованные осенью 2011 г.). Что собирается делать реальная элита капиталистического мира – информации в открытой печати нет. Теперь – о представлениях о России. К сожалению, нас считают обычной страной третьего мира, не оказывающей реального влияния на происходящие мировые экономические и политические процессы и потому малоинтересной. Иногда только присутствуют сообщения о нашей богатой культуре в прошлом или военной славе (в 2012 г. ведь было 200-летие вторжения Наполеона в Россию), а также о том, как активно западные автомобильные и продовольственные компании строят заводы в России и осваивают наш рынок. Но будущее России воспринимается с пессимизмом. Наша оппозиция изначально была представлена как неоднозначная. Итак, возникает впечатление, что в случае обострения всемирного кризиса у нас будет всё гораздо хуже, чем на Западе, но и на Западе также будет не сладко… Варианта решения нет… Или он всё-таки есть, и один из них  предложил Ваш покорный слуга? То есть, уже упоминавшийся союз между Россией и Германией? Конечно, этот сценарий сработает только через десятилетия, и к нему европейское и российское общества придут, возможно, через большие катаклизмы и серьёзное обновление. Однако тут и уместно привести аннотацию к моей монографии «Учимся мыслить во Франкфурте-на-Майне»:

«Монография посвящена осмыслению ключевых идей современной Франкфуртской школы с целью уяснения социокультурной ситуации в современной России. Данная ситуация вписана в процессы кризиса существующей модели глобализации и формирования новой модели. Поэтому автор стремится к синтезу немецкого рационализма и российской духовности, чтобы содействовать выработке данной новой модели. Тем самым обосновывается необходимость интеграции России в Европу в качестве равноправного партнёра, союза между Россией и Германией, что возможно только в результате смены модели глобализации. Это предполагает также серьёзное изменение современного российского общества, исходя из смены сознания российских людей. Однако это подразумевает для России вовсе не отказ от своей социокультурной идентичности, а наоборот задействование её скрытых возможностей, но уже в контексте глобализации. Речь идёт именно о духовном возрождении России, только благодаря которому она и получит возможность оказывать глобальное влияние в кризисную и посткризисную эпоху. При этом категорически запрещены шовинизм и имперское сознание – речь идёт не о стремлении к господству, а именно о духовном влиянии на изменяющийся мир».

Итак, всё остальное уважаемые читатели смогут узнать сами, если они почитают мою книгу.

– Чем Вы занимаетесь сейчас? Собираетесь ли отправиться в длительную командировку куда-нибудь ещё?

Сейчас до лета я доделываю ещё одну монографию, под рабочим названием «Космические перспективы теории развития». В ней я по-новому осмысляю законы диалектики как универсальные законы развития бытия, обосновываю их новые формулировки, а также даю свой вариант теории сложных систем и применяю свою теорию кризиса к процессам в современной России, делая научно обоснованный прогноз её возможного будущего. Издательство «Ламберт» уже выразило согласие на издание этой книги. Хочу её закончить за весну. Кстати, первая глава из книги уже опубликована, её можно почитать в библиотеках России в составе нашего кафедрального сборника статей: Шачин С.В. Опыт выдвижения новых (дополнительных) формулировок трёх законов диалектики и их обоснования // Учёные записки МГПУ. Общественные науки. Выпуск 7: Проблемы диалектики: от Гегеля до наших дней. – Мурманск: Изд-во МГПУ, 2010. – С. 13–53.

Насколько я знаю, эта книга разослана по библиотекам России, у меня есть тоже несколько экземпляров, и я могу заинтересованным читателям их также выслать. Ещё будут две главы. Процент готовности книги – 90. Это в первую очередь.

Дальше у меня есть несколько недоделанных больших статей о Франкфуртской школе. Их надо наконец завершить и предложить к публикации. Куда – я также знаю (этот журнал уже упоминал выше).

Дальше мы должны с супругой доделать один большой перевод одного из её учителей-кантианцев. Вообще мы собираем своего рода коллекцию – делаем перевод на русский язык статей наших немецких учителей и публикуем их, в основном, в «Кантовском сборнике», а им их преподносим к торжественным датам (например, большую статью Ю. Хабермаса об актуальности религиозной философии Канта мы сделали специально к его 80-летию в 2009 г., она опубликована в юбилейном же № 30 «Кантовского сборника» от 2009 г., и я её вручил лично Хабермасу, когда он приезжал в Москву для участия в Днях ЮНЕСКО в Москве). Эту практику хотим продолжить. К сожалению, ВАК России не считает переводы за публикацию, но это не мешает нам с супругой работать над отделкой каждой фразы и переводить тексты иногда годами, пока они не достигнут совершенства. Надо идти впереди формальных правил – если бы мы были позади, то было бы намного хуже… Много работы и в родном университете: в понедельник начался новый семестр, у меня в нём четыре новых курса по практической социологии, из них три – для магистрантов. То есть, нахожусь в ситуации постоянного творческого самосовершенствования. Чего ещё надо творческой личности? Кстати, отмечу, что за два года нашего отсутствия в моей области философии и социологии в России произошло столько много нового и интересного, что я утвердился в понимании того, что односторонняя эмиграция в немецкое интеллектуальное пространство будет означать множество упущенных творческих возможностей, что роль посредников между гуманитарными культурами гораздо более перспективна, и что соединение немецкого рационализма и российской духовности с целью выработки нового проекта теории справедливости в глобальном масштабе – это идея на целую жизнь… Предвижу возражение читателей о невостребованности подобного рода штудий сейчас. Это верно, но творческий человек работает ведь не ради денег и славы – их наличие для него вообще опасно (практически неизбежен в этом случае творческий кризис); и даже не ради людей своей эпохи – ценности, на которые они ориентируются, были сформированы прошлыми социокультурными процессами; творец работает на будущее и – в пределе – ради выполнения воли Бога (от которого и дан ему талант, причём совершенно безо всяких заслуг: при раздаче талантов творческий человек не присутствовал). Ницше сказал пафосно, что мир неслышно вращается вокруг творцов новых ценностей. Однако он при этом провозгласил, что путь к этому идёт через нигилизм. А если есть путь другой – через соединение разума и сердца, рационализма и духовности, через новую модель просвещения, которую и призвана явить миру Россия? Только на этом пути мы получаем шанс стать вновь великой державой. А кризисы и возможные страдания впереди не страшны: во-первых, мы и так уже 30 лет живём в «цивилизационном кризисе» (В.Н. Лексин), а во-вторых, говорю по своему опыту: по-настоящему новые обретения в творческой и духовной жизни ты совершаешь тогда, когда волей обстоятельств поставлен в стеснённые социальные и – особенно – материальные – условия (так что я иногда даже саркастически говорю: «Чем меньше денег, тем выше интеллект»). Главное – проходить через них с невозмутимостью и с видением универсальной перспективы: наша доступная чувственному восприятию жизнь – это только малая часть реальности, будет ещё и вторая реальность, что нас ждёт в вечности, и вот если бы мы видели соединение этой краткой земной жизни с вечностью, то тогда бы мы и обладали пониманием её разгадок… В этом мире некоторым из нас доступен разве что отблеск вечности, но тот, кто входит в число этих счастливчиков, не променяет свой творческий дар ни на какие преходящие сокровища века сего. Ведь последние напоминают чадящее пламя свечи по сравнению со светом восходящего солнца…

13 февраля 2013 года.

Сноски

¹ Данный прогноз не оправдался: в сентябре 2013 г. Ангела Меркель осталась у власти в большой коалиции с социал-демократами. Однако по итогам выборов 2017 г. всё оказалось сложнее и необозримее: начался скрытый политический кризис. – С.Ш. вернуться к тексту ^