[Часть 1] [Часть 2]

  1. Парадокс критериев случайности. Абсолютный и относительный предметы
  2. Индетерминизм и детерминированный хаос. Незыблемость лапласовского детерминизма
  3. Эпистемическая асимметрия и проблема детерминизма

4. Парадокс критериев случайности. Абсолютный и относительный предметы

Если последовательность предъявлена нам, то мы можем отвлечься от того, что она – числовая. Мы видим в ней последовательность цифр, то есть букв, символов, интересных не сами по себе («в себе» или «для себя»), а своими различиями («для нас»). Данная нам последовательность предстает перед нами как относительная последовательность (предмет), члены которой имеют значение не сами по себе, как отдельно взятые числа, а лишь в сравнении с другими членами. Имеют значение лишь различия элемента относительно других элементов. Чтобы решить, случайна ли эта последовательность, можно воспользоваться любым математическим критерием случайности. Для этого мы должны сравнить ее элементы друг с другом и не задаваться вопросом о происхождении, о механизме порождения каждого отдельного элемента. В этом смысле все критерии носят эмпирический характер. По некоторым из них последовательность может оказаться случайной, а по другим – закономерной. Но она может быть случайной или закономерной по своему происхождению, и обе оценки – по основанию внешности («поверхности») и по основанию порождения (истории, «глубины») – могут не совпадать, противоречить друг другу.

Так, при мысленном бросании абсолютно идеальной монеты может выпасть последовательность из N «орлов» (000…0). Ее вероятность ничуть не меньше, чем вероятность любой другой последовательности (серии), полученной при N бросаниях той же монеты. Однако по относительным, «поверхностным» критериям случайности (а все они таковы) эта последовательность (000…0) должна быть признана абсолютно закономерной (детерминированной).
More »

  1. Вопрос о естественности (объективности) мира зависит от вопроса о существовании абсолютной случайности
  2. Математические модели случайности: абсолютность детерминизма и относительность индетерминизма
  3. Недостижимые полюса детерминизма и индетерминизма
  4. Парадокс критериев случайности. Абсолютный и относительный предметы
  5. Индетерминизм и детерминированный хаос. Незыблемость лапласовского детерминизма
  6. Эпистемическая асимметрия и проблема детерминизма

Эта статья отчасти была задумана как скрытая полемика с некритически (то есть не философски) мыслящим физиком, путающими науку с научной идеологией (в конечном счете, с политикой). В другом отношении статья является фрагментом неведомого читателю целого, к которому (целому) она обращена и которое возвышается над всякой полемикой. Иными словами, статья не замкнута. По существу, в ней показано, что детерминизм (научный закон) непознаваем.

Статья может быть полезна для того, кто не признаёт, что философия физики, в отличие от физики, есть не «наука о природе», а «наука о духе» (имею в виду известное разграничение наук, проведённое В. Дильтеем). Я считаю, что не дело философа приносить физику готовые физические ответы (формулы или уравнения) или исправлять его ошибки в формулах или уравнениях.

Иной физик видит в философе вещь, холопа, повара, дело которого якобы в том, чтобы «накормить» его формулами (как будто сам физик написать их не может). Его позиция вполне понятна и состоит в том, что 1) философией физики должен по праву и преимуществу заниматься только физик, который к тому же сам пишет формулы, утверждает или отрицает эфир, теплород и т.п., причем 2) он не обязан обременять себя систематическим изучением истории философии (то есть собственно философии).

Находя себя в позиции «философа подозрения», я понимаю еще и то, что у такого физика есть свой подспудный интерес, по определению иррациональная воля, выражаемая, прикрываемая и оправдываемая этой рациональной позицией, и никакие рациональные (разумные) контраргументы ее не способны поколебать.

Иррационально ли тогда мое желание спорить? Да и нет! Физик никогда не побеждал философа в споре. Философа побеждал либо философ, чей разум был сильнее, либо политик, чья воля всегда сильнее. Так прославленный Абеляр победил и унизил своего скромного учителя, схоласта Гильома из Шампо, но был побежден мистиком и клириком Св. Бернардом Клервосским и признан еретиком. Причем в споре с Бернардом, как это ни смешно, Абеляру запретили даже открывать рот.

Поэтому единственное, на что можно надеяться – это хотя бы немного поколебать самоуверенность иного физика – его уверенность в себе как якобы уже состоявшемся философе – и подвигнуть на более тесное и систематическое знакомство с критической философией.

В приведённой ниже статье1 позиция философии в отношении физики ярко выражена, поэтому она, может быть, приведет неискушённого читателя к лучшему пониманию того, чем должна быть философия. Можно порекомендовать ему познакомиться еще со статьей великого философа Джорджа Беркли «Аналитик»2, где он скрыто полемизирует с великим физиком Ньютоном. Но Беркли более прям и простодушен, чем современные философы, обязанные Канту своими непрямотой и непростодушием.

Ещё один мой авторитетный союзник в споре о философии – известный физик Вернер Гейзенберг, друживший с Хайдеггером, глубоко уважавший его (и не ждавший от него новых формул). Гейзенберг и сам писал философские книги3.
More »